Когда я пришла в себя и открыла глаза, рядом со мной лежала флэшка. Та самая, которую я искала. На полу гаража. Среди кусков покореженного железа и каменной крошки. И несколько машин догорало.
На двадцать пятом этаже дождь выглядит совершенно иначе. Становится темновато, но так уютно. И если сварить себе кофе, можно бесконечно пить его стоя около окна, и смотреть как брызги стелются по земле ковром, заполняя все вокруг, разравнивая и выравнивая. Дождь — это хорошо, особенно если можно свернуться под пледом на диване и слушать любимую музыку. Но в тот день все было иначе. Стакан в руке дрожал, а плед не согревал.
Остроградов сидел в соседнем кресле и воплощал собой серьезность. От парня, который не так давно зажигал с моей подружкой, не осталось и следа. Алекс тоже был тут, сидел передо мной на корточках и заглядывал в лицо.
— Это Лиур? — спросила я.
— Нет, думаю, это Марина.
Я не могла, не хотела думать, что она дошла до такого. Если бы не флэшка… Но Лиуру незачем было меня убивать нет, он не наигрался. А вот она, видимо, узнала о том, что он звал меня на уикэнд в Лондон.
— Не переживай, она сядет. Я все для этого сделаю, — сжал мою руку Алекс.
А слово он пытался сдержать всеми способами. Я думала, что защита Марины будет с воплями уползать куда подальше. И при этом ему каким-то образом удавалось не переходить на личности. Он никогда не позволял себе такого тона при мне. Это был совершенно другой человек… тот, которого стоило бояться.
Он выглядел намного старше, чем в обычной жизни. И сделал для этого все. Костюм в тонкую полоску заставлял его казаться выше, а зализанные назад волосы придавали на этот раз некую строгость и мрачность… А еще очки. Он был в очках, а не линзах. Это окончательно взорвало мой мозг, будто без амплуа светского красавчика Алекс оказался вовсе и не Алексом!
Однако перемена образа напугала не всех.
— Это была не я! — как попугай повторяла Марина. Я коротко взглянула на Лиура. Тот тоже изменился. Обычная атмосфера спокойствия и серьезности его покинула. — У этой женщины куча врагов!
— Машина, которая была запечатлена на камеру, принадлежит вашему мужу. И если это были не вы, то он. Вы обвиняете в содеянном Бориса Лиурмана? — не сдержался Алекс. — Марина Эдуардовна, вы готовы выдвинуть против него обвинения? — продолжал напирать он.
Несколько человек обернулись на Лиура. Тот молчал, сохраняя на лице невозмутимое выражение. Я почти видела, как в его голове крутятся винтики, предлагая новые и новые варианты развития событий.
— Это мог быть кто-то из обслуги, — возразил адвокат Марины, и она возликовала. Даже на меня посмотрела. Только ничего ей это не принесло. У меня был целый список рекомендаций на тему одежды. И отдельным пунктом шел покер-фейс.
— Но вы не подавали заявление. В полицейских сводках от этом ни слова. А значит, кражи не было. То есть либо вы предоставляете автомобиль наемным работникам по каждому поводу (что странно для такой машины, как порш), либо они сделали это по вашему желанию (что от вины вас не освобождает). Притом что проверить список труда не составит, ведь у вас есть только приходящая уборщица и повар. И у обоих алиби.
Адвокат аж покраснел от злости. Я была почти уверена, что он бросится на Алекса с кулаками.
— Каждый из ваших слуг присутствует здесь в качестве свидетеля. Спросим их лично?
После нудной женщины лет сорока и мужчины лет тридцати… речь дошла и до меня. Надо сказать, после всех газетных заголовкой окружающие таращились так, будто это меня надо было судить, а не Марину.
Я взглянула на Алекса. Но он моргнул и опустил голову, будто нам не стоило выдавать более личное знакомство.
— Карина Алексеевна, расскажите как все было, — попросил он.
— Утро началось банально. Я собралась, вышла из квартиры вызвала лифт…
— У вас над лифтом электронное табло, правильно?
— Да.
— И ваша квартира на двадцать пятом этаже единственная, верно?
— Верно.
— То есть догадаться, что на нем едете именно вы труда не составляет?
— Протестую! — завопил адвокат.
— Отклоняю, — меланхолично отозвался судья. — Продолжайте.
— Я вызвала лифт, зашла в кабину. Была одна, алгоритм не позволяет собирать жильцов по всем этажам… — Алекс чуть заметно кивнул мне. — Я доехала прямо до парковки, вышла и направилась к машине. Но я подумала, что забыла дома флэшку. И решила еще раз проверить. А дальше типичная история с дамскими сумочками, где можно найти все, что угодно, кроме нужного. И тогда прозвучал взрыв.
— Как далеко от эпицентра вы находились?
— Метрах в восьми, наверное.
Я увидела, как на мгновение дернулся кадык Алекса. Восемь метров и извечный беспорядок спасли мне жизнь… И он тоже это осознал…
— Тогда у меня вопрос, Карина Алексеевна. Почему вы считаете, что покушение совершили именно на вас?
— Потому что кроме меня там не было больше никого. — Так вот на чем они решили построить защиту.
— Но вы почти не пострадали. Вас могли просто пытаться напугать, учитывая, в каких кругах вы вращаетесь.
— Протестую, — рявкнул Алекс.
— Принимаю протест. Защита, впредь воздержитесь от бездоказательных обвинений в адрес пострадавшей.
— Вы практически не пострадали. Вы обращались в больницу?
— Мой друг доктор, и…
— Официального обращения не было! Вы не пострадали.
— И потому мы рассматриваем здесь не убийство, а всего лишь покушение! — возразил Алекс.
— Хорошо, перейдем к вопросам ваших взаимоотношений. Вы были любовницей Бориса Лиурмана?
Я вздрогнула.
— НЕТ.
Однако, передо мной, конечно же, появилась газета.
— Как это доказывает, что пострадавшая была любовницей Лиурмана? Протест.
— Принято.
— Почему вы ему отказали?
— Простите?
— Какова причина вашего отказа быть любовницей Бориса Лиурмана?
— Я не завожу романов с женатыми мужчинами. Тем более, у меня был приятель.
— Был?
— Был.
— По какой причине вы расстались?
Потому что я люблю не его, а Алекса…
— Между Юрием Немаляевым и Борисом Лиурманом вышла отвратительная размолвка, и мы поругались.
— С Юрием Немаляевым?
— Так точно.
Адвокат стрельнул глазами в Алекса.
— То есть ваш вышеупомянутый приятель это Юрий Немаляев?
— Вы совершенно правильно меня поняли, — сухо произнесла я.
— У защиты вопросов нет.
— Карина Алексеевна, расскажите, пожалуйста, о ваших взаимоотношениях с обвиняемой, — попросил меня Алекс.
Это был отстой. Рассказывать о своих последних годах в школе, об одиночестве, об обвинениях, о жестокости, да еще и при Алексе! Однако, проглотив желание врать, врать и еще раз врать, я без утайки рассказала им о Марине. Адвокат даром что за голову не схватился. Давняя ненависть, обостренная супружеской ревностью. Но я не ожидала, что не только адвокат примет к сведению давний конфликт. Внезапно…
